Слабый, морально подавленный, угнетенный миром затворник.
Чтобы мой затворник видел во мне то,
что могло бы вытащить его из этого отвратительного
состояния озлобленности и одиночества.
Ведь каждый хочет быть нужным. Я - тоже. Но моя эгоистичная натура хочет большего. Ей нужно быть необходимой, как воздух. Необходимой, как последний вздох перед прыжком в воду на огромную глубину ее разрастающегося самолюбия. И если она является не всем воздухом, а лишь микроскопическим атомом одного из веществ, она уязвлена - даже не ранена, а именно обижена, возмущена, она не понимает, как такое возможно. Ей невдомек, что она лишь составляющее одного целого, а не целое.
И от этого не избавиться. Анализировать, пробовать рассуждать здраво, убеждать себя, что все иначе, что нужно быть терпеливее, думать не только о своих, но и чужих нуждах, практически бесполезно. Чувства не проанализируешь, не изменишь щелчком пальцев в любое время суток.
И от этого не избавиться. Анализировать, пробовать рассуждать здраво, убеждать себя, что все иначе, что нужно быть терпеливее, думать не только о своих, но и чужих нуждах, практически бесполезно. Чувства не проанализируешь, не изменишь щелчком пальцев в любое время суток.
Но я тоже затворник.
Самовлюбленный и непробиваемый, я тоже нуждаюсь в защите.
Поэтому мой затворник должен порой находить силы,
чтобы перетерпеть мое эго и стать воздухом.